МедНовости публикуют вторую часть интервью с руководителем проекта
«Ионы Скулачева» Владимиром Петровичем Скулачевым. С первой частью можно
ознакомиться здесь
Как развивается современная наука о старении и почему его все чаще понимают как запрограммированный процесс самоуничтожения организма? Можно ли заблокировать эту программу? В какихобластях медицины могут быть использованы подобные технологии? Ответы на эти вопросы – в интервью создателя проекта «Ионы Скулачева», разработчика антивозрастной терапии на основе ионов SkQ1 Владимира Петровича Скулачева.
Отношение научного сообщества к Вашей теории постепенно меняется…
Да, только что, в мае, были опубликованы сразу три работы, подтверждающие разные положения нашей гипотезы. Первая из них принадлежит Дун Шен Кэю (Dongsheng Cai) – китайцу, работающему в Нью-Йорке. В его работе речь идет о той части нашей гипотезы, которая говорит о «больших биологических часах», отмеряющих начало старения для различных систем и органов. Скорее всего, в молодости действует запрет на старение, который постепенно отменяется генетически заданной программой. Соответственно, должен быть общий сигнал на старение и сигналы вторичные, адресованные конкретным тканям и органам. И вот Кэй нашел один из таких вторичных сигналов — гонадотропин-рилизинг гормон, вырабатываемый в гипоталамусе. Его функция проста – запустить синтез гонадотропного гормона в гипофизе. Как выяснилось, у стареющих мышей выработка гонадотропин-рилизинг гормона тормозится клетками микроглии –это фагоциты головного мозга. С возрастом они начинают вырабатывать некие белки, атакующие нейроны гипоталамуса, образующие гормон. И если эту цепочку заблокировать, ряд ключевых признаков старения не развивается. Более того, подкожное введение гонадотропин-рилизинг гормона приводит к частичному обращению старения.
А другие работы?
Прежде чем рассказать о них, нужно пояснить, что в рамках нашего проекта мы занимаемся не только старением, но и в целом так называемыми контрпродуктивными генетическими программами, которые ведут к преждевременной гибели индивида – вероятно, в интересах сохранения вида и его дальнейшей эволюции. Для обозначения всех этих процессов мы используем термин «феноптоз» – его по моей просьбе придумал выдающийся филолог, мой друг, ныне уже, к сожалению, покойный Михаил Гаспаров. Речь идет о том, что самоубийство организма посредством самоотравления ядовитыми формами кислорода, вырабатываемыми в митохондриях, может использоваться в разных ситуациях. Медленный вариант – старение. Быстрый – различные формы внезапной смерти после стресса. Существует страшный закон: если организм по каким-то биохимическим параметрам вышел за пределы допустимого, то потом он должен сам себя уничтожить.
Можете привести примеры?
Септический шок. Он вызывается липополисахаридом, который входит в
состав клеточной стенки грамотрицательных бактерий. Сама бактерия не
использует его для борьбы с организмом, но организм опознает ее по этому
веществу. И такое узнавание приводит к массовому воспалению в самых
различных частях тела, нарушению проницаемости кровеносных сосудов,
поражению внутренних органов – все это нарастает, как снежный ком, и
человек погибает в течение нескольких дней. Проблема в том, что это
никак не зависит от агрессивности бактерий. Можно ввести крысам «голый»
липополисахарид – и это тоже приведет к гибели животных. Принято
считать, что происходит слишком сильная реакция иммунной системы. Но я
считаю, что столь хорошо организованная гибель должна быть зачем-то нужна.
Зачем же?
Чтобы предотвратить эпидемию. Первый признак септического шока –страшная слабость, полная невозможность передвигаться. Индивид не справился с бактериями и ему лучше умереть, чтобы не заразить других. И некоторые лабораторные исследования, проведенные нами, свидетельствуют о том, что механизм самоуничтожения здесь тот же, что и при старении. И наши ионы тут также помогают: в экспериментах в контрольной группе погибало до 80% животных с аналогичными патологиями, а среди тех, кто получал SkQ1, выживаемость была 100%. Я встречался с реаниматологами – у них огромный интерес к проекту, потому что сейчас эффективных средств борьбы с этим состоянием очень мало.
Другому такому механизму посвящена статья, опубликованная
исследовательницей Стефани Фогель (Stefanie Vogel). Она показывает, что в воспалительной реакции при тяжелом течении гриппа участвуют те же белки, что и при септическом шоке. Сепсис, но без бактерий. Ранее мы предполагали, что тут имеют место сходные механизмы, теперь же это положение доказано экспериментально.
И, наконец, третья работа
Обратимся к уже имеющимся практическим результатам Вашей работы.
Когда я представлял свой проект инвесторам, то сразу предупредил:
старение мы, может быть, и не вылечим, но от заусенец безусловно поможем! И сейчас у нас уже есть чем похвастаться.
В прошлом году на российский рынок был выведен принципиально новый офтальмологический препарат на основе SkQ1 для лечения синдрома сухого глаза – старческой болезни, считавшейся неизлечимой. Капли, содержащие SkQ1 в качестве активного начала, приводили к исчезновению всех болезненных симптомов у 60% пациентов в НИИ Глазных болезней им. Гельмгольца уже через три недели лечения. Сейчас исследования продолжаются в восьми клиниках России и двух на Украине. Есть основания думать, что положительный эффект при более длительном применении SkQ1 может быть еще большим.
*Очень часто скептики спрашивают: а не должно ли вещество, вмешивающиеся
в столь фундаментальные процессы на клеточном уровне, обладать
онкогенными свойствами?*
Напротив, оно может лечить некоторые онкологические заболевания, мы это нашли в опытах на животных. Но никаких данных об онкогенности SkQ в ходе наших, да и независимых исследований получено не было. Тут есть два аспекта. Во-первых, крайне низкая терапевтическая концентрация SkQ –благодаря направленности действия вещество эффективно в ничтожных дозах. И второе – оно достаточно быстро распадается в организме. Тот же Мерфи показал, что собственно ион Скулачева, введенный в организм, затем выводится с мочой практически в неизменном виде, ни с чем не взаимодействуя. А второй компонент, пластохинон, мы каждый день получаем вместе с растительной пищей. В общем, нет никаких оснований даже теоретически предполагать какие-либо токсические эффекты.
А как обстоят дела с международным признанием этих достижений?
Сейчас начинается процесс регистрации нашего лекарства в США. Поскольку клинические исследования, которые для этого нужно проводить в Америке, дело очень дорогостоящее, мы начали с орфанного заболевания – увеита. Это позволит сократить число участников, и, соответственно, затраты. Увеит — крайне неприятное состояние, при котором ткани глаза становятся мишенью для собственной иммунной системы. Лечится оно лошадиными дозами стероидных гормонов, с очень серьезными нежелательными последствиями. Сейчас три независимые лаборатории в Миннеаполисе, Эндовере и Санни Вэйле (США) уже подтвердили наши опыты, выполненные на животных ранее в России.
В каких еще направлениях планируется применять SkQ1?
Уже завершены клинические испытания по глаукоме и катаракте, проходившие в России. Результаты готовятся к публикации. В ближайшее время собираемся получить разрешение Минздрава на исследование SkQ1 для лечения макулодистрофии. Есть надежда завершить этот процесс зимой текущего года. Нужно отметить, что первоначально в Министерстве встречали наш проект с большим скепсисом. Слишком уж необычные результаты… Но, к счастью, мы опираемся на принципы доказательной медицины, и всегда можем объяснить, как и почему работает наш препарат. Наш проект – это прецедент поиска. Если мы в результате вылечим какие-то неизлечимые болезни, а старение не вылечим, я буду считать, что проект состоялся. Но самое главное — показать, что работу в этом направлении вести можно, что она финансируется, публикуется в хороших журналах, и что занимаются этим вполне серьезные люди: президент шведской академии наук Б. Кеннон, нобелевские лауреаты Г. Блобель и А. Чехановер, ректор МГУ академик В.А. Садовничий и его группа с мехмата МГУ, президент Российского геронтологического общества В.Н. Анисимов. Среди других участников проекта – ученые из Москвы, Питера, Новосибирска, Германии, США. Уже получен и испытан на животных препарат SkQ для перорального применения. На днях мы подаем заявку в наш Минздрав на клинические испытания SkQ как средства от одной из старческих болезней. Вот тут-то и выяснится, продлевает ли препарат SkQ молодость, как он это делает в наших опытах на лабораторных мышах и крысах.
Беседовал Михаил Киров