*Виктор Бирюков (Атяшево),
Александр Черницкий (Москва)*/
Ровно год назад по Сети разошлась грандиозная «утка»: ооновская Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) якобы отнесла сыроядение и вегетарианство к группе расстройства привычек и влечений F63.8, а уж они-то, как известно, подлежат лечению психиатром [1]. Таким образом, вегетарианцы были признаны ни много ни мало сумасшедшими. Отсутствие комментариев со стороны самой ВОЗ заметно усилило интригу в сложившейся ситуации, а в Википедии вспыхнула зубодробительная война между вегетарианцами и мясоедами [2].
Разумеется, в реальности ничего подобного ВОЗ не могла обнародовать ни при каких обстоятельствах: это было бы попросту политически некорректно. Как-никак, ВОЗ – порождение гражданского общества, т.е. общества политкорректности. Цель политкорректности в том, чтобы все, абсолютно все члены общества имели примерно максимальные возможности для потребления. Политкорректность – эрзац совести, ее публичный заменитель – уравнивает условия конкуренции, не замечая цвета кожи и разреза глаз, привычек и традиций потребителя, даже его сексуальных пристрастий.
Именно ради политкорректности США отменили дискриминацию, не допускавшую цветных и черных в заведения для белых. Наоборот, прежние парии сегодня пользуются в Америке преференциями, скажем, при поступлении в университеты: чем лучше негры будут образованы, тем больше они будут зарабатывать и, соответственно, покупать [3]. Легализация по всей планете гомосексуализма и даже однополых браков также происходит в интересах потребления, ведь для глобального гомосексуализма отстроена грандиозная всемирная индустрия потребления. Впрочем, авторы этой статьи не намерены ввязываться в многовековую и бессмысленную.битву вегетарианцев с мясоедами. Лучше побережем-ка мы копья и постулируем свою убежденность: человек по природе – мясоед. Неслучайно Роспотребнадзор рекомендует каждому из нас съедать ежегодно мяса пускай и не 120 кг (как в США), но 70–75 кг мяса в год. И, между прочим, в позднем СССР мясо ели именно в таком количестве, хотя добывали его в эпоху пустых гастрономов всеми правдами и неправдами.
Кстати! Общество потребления неслучайно стало цивилизацией именно мяса. Диетологи берут свои цифры не с потолка: тут кроется глубокий биологический смысл. От братьев меньших человек отличается главным образом разумом (включая способности к творчеству) и повышенной сексуальностью. А сырьем как для мыслительного процесса, так и для выработки половых гормонов служат животные белки. Наряду с Homo Sapiens, нас можно называть Homo Amorabundus – «человеком, томящимся любовью» [4].
Не хотим обижать вегетарианцев, но люди без мясной пищи – как бы это помягче сказать? – не умнеют. У матерей-вегетарианок дети чаще среднестатистического уровня растут слабоумными. Школьники на молочной (безмясной) диете заметно отстают по сообразительности, лидерским качествам, мышечной массе и выносливости от тех сверстников, которых не ограничивают в мясопродуктах.
Ну, а асексуальность – «бесполость» – вегетарианцев общеизвестна:
неслучайно же мясо запрещено в монастырях. Именно так: и первичные, и вторичные признаки пола у людей есть, но по прямому природному назначению они не используются. Сказать «я вегетарианец» все равно, что признаться: «секса у меня нет». Вспомним наконец, что ближайший дикий родич человека, шимпанзе, – отнюдь не вегетарианец. А вот более далекие от нас человекообразные обезьяны обходятся растительной пищей [5].
Конечно, помимо мяса, есть иные факторы, заметно влияющие на плодовитость рода человеческого, например, наличие электрического освещения в жилищах. Шутки – шутками, но в кромешной тьме приходится как-то бороться со скукой. Такой способ пополнения рядов сапиенсов характерен для масс населения, проживающих в отсталых сельских местностях Африки, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки. Недаром рождаемость по всему белу свету на селе гораздо выше, чем в городах, хотя к этой причине следует, конечно, добавить чисто деревенское отсутствие контрацепции.
Именно мясо – прежде всего красное – содержит незаменимые строительные белки для синтеза главного мужского гормона – тестостерона, без которого чувственная любовь становится невозможной. Однако ослепленные ненавистью к мясной пище (точнее, к образу жизни мясоедов), вегетарианцы ищут аргументы-лазейки оправданию своей позиции. Мол, для производства тестостерона прекрасно сгодятся фрукты и овощи, бобовые и орехи, молочные продукты и грубые каши, цинк и витамины, острые специи и растительные масла желательно холодного первого отжима. К сожалению, ни один из этих продуктов не заменит богатой животными белками пищи –ежедневного сырья как для создания мышечной ткани, так и для синтеза тестостерона. Речь идет, опять-таки, о красном мясе, и прежде всего о говядине, баранине, нежирной свинине (выработанной индустриальным путем на современных свинокомплексах).
Ну а как же прекрасный пол? Гормональная система женщины настолько сильно отличается от мужской, что слабо нуждается в пище, содержащей животные белки. Заметили? Вместо мяса женщин, как правило, тянет на торты, конфеты, варенья, творожные запеканки. Так в семье возникает серьезное противоречие, которое можно назвать пищевым расколом: у мужа один рацион и, соответственно, одни желания, в то время, как у супруги другой рацион и, соответственно, другие желания.
Положение никак нельзя назвать нормальным: пищевой раскол расшатывает семью, провоцируя мужа на измены, а жену – на муки ревности. Бесконечное «выяснение отношений» становится обычным делом, и дети вырастают в убежденности, что перманентный скандал с дикими криками, – норма, которой необходимо будет придерживаться во взрослой жизни.
Что же делать в подобной ситуации? Наш ответ и сложен, и прост одновременно. Во-первых, семья должна жить единым рационом, а, во-вторых, в этом рационе практически ежедневно должна присутствовать мясная пища. Да, и маме, и детям придется подстраиваться под папин вкус, но ради семейного счастья это не такая уж великая жертва. Более того, у мамы упрощается приготовление еды: отныне нет смысла потакать пищевым предпочтениям каждого из домочадцев: у нас, как говорится, не ресторан. Кстати, в семьях мясоедов роль поваров нередко с удовольствием играют отцы, и всякий-то раз у них получается что-нибудь «фирменное»: то роскошный плов, то неотразимое барбекю, то мраморная говядина из серии «пальчики оближешь»!
Подробнее остановимся на пищепроме, так как за последние пару лет в СМИ возникла мода на страшилки, связанные с меню россиян. То на «голубом глазу» демонстрируется кишащий тараканами цех по выпуску тортов, то вместо сливочного масла в пачке оказывается масло пальмовое, то бывшие продавцы делятся секретами мастерства – рассказывают, как придавали «вторую молодость» продуктам. Особую ненависть вызывает колбаса, взять хотя бы заголовки: «Сколько мяса в колбасе?», «Есть или не есть колбасу?», «Мясо в колбасе – миф или реальность?», «Почему колбаса не мясо?» и т.п.
Бывает ли у подобных историй реальная основа? Да. Всякий раз дурная продукция попадает на прилавки с малых предприятий, где нет ни современного оборудования, ни должной санитарии, ни положенного контроля качества, ни квалифицированного персонала, ни оборотных средств. В итоге колбаса производится «на коленке», кустарным способом. Расспросите профессионалов из Роспотребнадзора, и они посоветуют выбирать еду от самых мощных производителей – конфетных фабрик, маслозаводов, мясоперерабатывающих комплексов. Так, замначальника отдела надзора по гигиене питания управления Роспотребнадзора по Самарской области Мария Макарова прямо говорит: «Чем крупнее предприятие, тем лучше оно оснащено и тем более качественную продукцию выпускает» [6].
В заключение откроем большой секрет: за последние годы в России набирает силу продовольственный туризм, т.е. экскурсии на предприятия пищевой промышленности. Там гости своими глазами наблюдают изготовление колбас, пельменей, мясных деликатесов. Двери лучших мясоперерабатывающих комплексов нынче распахнуты – милости просим. Подобный подход повышает уровень взаимного доверия в обществе: с одной стороны, возникает доверие потребителя продуктов питания к их производителю, и наоборот. Между тем современная экономическая наука утверждает, что доверие – не просто нравственная категория, но фактор экономического роста в странах переходного типа. Известный экономист, профессор Александр Аузан называет доверие «важной характеристикой культурного состояния». Он подчеркнул, что в стране с низким качеством институтов «прирост доверия будет очень сильно сказываться на экономическом росте» [7].
В общем, мясная еда – не только крепкая семья. Это еще и крепкая страна.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1]. «Уморительное» вегетарианство
// Радио «Голос России». – 26 марта 2012.
[2]. Обсуждение: Вегетарианство
// Википедия.
[3]. Александр Черницкий. Зачем Руси гражданское общество? // Геополитика. – 8 сентября 2011.
[4]. Черницкий А.М. Легкая психология. – М.: Гелеос, 2008. – С. 44: ISBN 978-5-8189-1212-7.
[5]. Виктор Бирюков. Всемирное торжество мясной цивилизации // Экономическая безопасность. – 2 ноября 2010.
[6]. Виктор Бирюков. Священная корова малого бизнеса
// Сайт РСПП. – 24 сентября 2011.
[7]. Виктор Бирюков. Что такое продовольственный туризм, или Почему
хорошие люди не делают плохой еды

// Мясо-Портал. – 5 апреля 2011.