4 февраля отмечается Всемирный день борьбы против рака. Какие новые пути лечения этого заболевания предложили ученые за последнее время? Вызывать у человека искусственный иммунитет к той или иной инфекции с помощью соответствующих вакцин медики научились давно, и работает этот механизм весьма эффективно. А вот предпринимавшиеся не раз попытки заставить собственную иммунную систему пациента бороться с раковыми клетками до сих пор успехом не увенчались. С вторгшимися в организм извне агрессорами иммунная система обычно справляется неплохо, но выявить и уничтожить раковые клетки не может. Чтобы помочь ей в этом, были даже созданы специальные вакцины. В отличие от обычных, в основе которых лежат специфические антигенные фрагменты бактерий или вирусов, в этих вакцинах содержались фрагменты поверхностных белковых структур, типичных для тех или иных раковых клеток.
Однако сколько-нибудь серьезных успехов в борьбе со злокачественными опухолями такие вакцины не принесли. «Это же наши собственные клетки, — поясняет Мишель Садлен (Michel Sadelain), директор Центра клеточной инженерии и переноса генов в Мемориальном онкологическом центре имени Слоуна и Кеттеринга в Нью-Йорке. — Раковые клетки — не бактерии, не вирусы, не паразиты, не вторгшиеся в организм патогенны. В этом-то все и дело!»
Модифицированные Т-клетки
Тут, собственно, существуют сразу две проблемы. Одна состоит в том, что различие между здоровыми и раковыми клетками слишком мало. Другая — в том, что иммунный ответ, вызываемый противораковой вакциной, слишком слаб. Это и побудило нью-йоркских ученых изменить сам подход к иммунной терапии.
«Если вы не можете добиться достаточно сильного иммунного ответа с помощью вакцины, то есть другой вариант: непосредственно модифицировать сами иммунные клетки, — говорит Мишель Садлен. — Мы производим отбор так называемых регуляторных Т-клеток у пациента и внедряем в них в лаборатории один-два дополнительных гена, вследствие чего эти лимфоциты обретают способность распознавать раковые клетки и вызывать достаточно сильный иммунный ответ».
У подвергшихся такой манипуляции Т-клеток на мембране образуется особая белковая структура — химерный антигенраспознающий рецептор. Этот рецептор распознает специфические белки-антигены на поверхности опухолевых клеток (конкретно речь идет пока о двух формах рака — лейкемии и лимфоме). Такие модифицированные Т-клетки связываются с раковыми клетками-мишенями и подают сигнал к их уничтожению.
Случай Эмили Уайтхед
Наглядным примером эффективности нового подхода может служить случай семилетней американской девочки Эмили Уайтхед (Emily Whitehead), страдавшей одной из форм лейкемии — острым лимфобластным лейкозом. После двух циклов химиотерапии, оказавшихся безуспешными, медики Филадельфийского детского госпиталя решились применить генетически модифицированные Т-клетки с химерным антигенраспознающим рецептором.
Медуллобластома — не одна, а две формы рака
До сих пор онкологи полагали, что первичная опухоль мало чем отличается от метастазов. Но оказалось, что это не всегда так, а значит, и лечить их надо разными препаратами.
Специальная камера выявляет метастазы
Меланому можно победить — по крайней мере, у мышей…
Наномази: прорыв в лечении кожных заболеваний
«Терапия этой пациентки оказалась чрезвычайно успешной, — говорит Мишель Садлен. — Похоже, модифицированные Т-лимфоциты полностью уничтожили все раковые клетки. Во всяком случае, никаких опухолевых клеток в ее организме врачи обнаружить больше не смогли».
В то же время случай Эмили Уайтхед показал и то, что такая терапия связана с риском. Модифицированные Т-клетки вызвали столь сильный иммунный ответ, что девочка чуть не умерла и ее пришлось положить в отделение интенсивной терапии.
*Проблема дозировки — **terra incognita*
Может быть, врачи «переборщили», ввели пациентке слишком много модифицированных Т-клеток? Дозировка — очень серьезная проблема, признает Мишель Садлен. С обычными медикаментами правильную дозировку можно «нащупать», увеличивая ее постепенно. Но здесь этот метод не работает: «Наши медикаменты — живые. Даже если вы ввели пациенту совсем мало клеток, они в организме размножаются, и дозировка сама по себе растет. А потом эти клетки еще какое-то время остаются в организме больного. Поэтому проблема разумной дозировки — это пока terra incognita. Разные онкологические центры решают ее по-разному».
На сегодняшний день новой экспериментальной терапии пока подверглось около 40 человек. Некоторым она помогла, некоторым — нет. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, ведь речь идет лишь о первых шагах.
Перспективы вселяют надежду
Кроме того, в принципе тот же подход годится и для лечения других форм рака — при условии, что на оболочках этих опухолевых клеток удастся обнаружить столь же специфические антигены, что имеются на оболочках лейкемических и лимфомных клеток.
Если же такие белковые структуры, позволяющие однозначно отличать раковую клетку от нормальной, найдены не будут, то, возможно, отыщутся хотя бы какие-то специфические сочетания мембранных белков, типичные для опухолевых клеток, но не присущие здоровым. «Тут требуется хитроумное решение, — говорит Мишель Садлен. — Если такие сочетания найдутся, то мы модифицируем Т-клетки так, чтобы на их мембране было сразу два, три или четыре химерных антигенраспознающих рецептора. И только если все эти рецепторы одновременно свяжутся на поверхности одной и той же клетки с соответствующими антигенными белками, будет запущена команда на ее уничтожение».
Иными словами, в обозримом будущем такая генная терапия останется сугубо экспериментальной. Но перспективы вселяют надежду.
Автор* Владимир Фрадкин
Редактор* Ефим Шуман