Как реформировать здравоохранение?

На первое место в череде желаемых событий я бы поставил увольнение министра здравоохранения Татьяны Голиковой и всей ее команды. С командой сложнее, среди сотрудников Минздравсоцразвития есть много адекватных и грамотных специалистов. Но, видимо, ведомство оказывает какое-то гипнотическое воздействие даже на нормальных людей. В результате от этого стонет и стар и млад, в адрес руководства бросают страшные обвинения. Не буду повторять, но никогда ничего подобного в адрес руководителей флагмана отрасли не произносилось. Значит – заслужили.  Значит – пришла пора. На выход.

Далее – срочно переделать принятые за последние два года законы по здравоохранению: о лекарствах, о медицинском страховании и об основах.  Но прежде должна появиться концепция развития здравоохранения на ближайшие годы и на перспективу. Не та, которая угодна чиновникам, а та, что нужна для развития медицины и здравоохранения. А уже потом – но делать нужно быстро – поменять законы. Здравоохранение разваливается на глазах, судорожные командно-административные потуги лишь ускоряют его деградацию.

Кажется, что уже всем стало понятно – проблемы здравоохранения решать надо системными мерами – затыкание отдельных дыр, латание тришкиного кафтана изжило себя. Вбухивание денег без радикального изменения всей системы работает лишь на увеличение размеров откатов и вовлечение новых лиц в коррупционные схемы. Больным от этого в целом – ни жарко, ни холодно. Если бы все деньги, что рассовали чиновники от медицины по карманам, пустить на благое дело… Об этом обо всем говорится много лет, в начале века вроде дело пошло, но к концу первого десятилетия мы вернулись к пониманию 20-тилетней давности. Вновь придется начинать сначала: стандартизацию, индикацию и обеспечение качества вместо унылого административного его контроля. Сделать, вернуть все к исходной точке середины 2000-х можно быстро: еще не все, кто занимался этим, исчезли с горизонта и опустил руки. Но для этого – смотри пункт первый.

Правительство наконец сделает шаг, которого от него ждут последнее десятилетие: введет систему компенсации за основные лекарства для всех граждан страны, а не для «отдельных категорий», коих, по самым оптимистическим расчетам не набирается и 5% жителей не самой бедной страны: чуть более 4 млн человек может рассчитывать на лечение. Эта финансовая компенсация (по иноязычному – ремберсмент) будет касаться не всех лекарств, а только полутора сотен основных, таких как противоопухолевые, препараты для лечения диабета, гипертонии, психических заболеваний, особо дорогостоящие, но спасающие жизнь или существенно ее продлевающие, средства, радикально меняющие качество жизни. Даже, возможно, часть недорогих лекарств (например, для лечения гипертонии или астмы) будет в системе сооплаты: как вариант, половина затрат от государства, половина – от больного человека. Но и это в разы повысит их доступность, резко – буквально за год – изменит в лучшую сторону показатели эффективности системы здравоохранения, приведет к снижению совокупных затрат.

Возможно, последнее обстоятельство неочевидно. Но, если вдуматься, огромное число пожилых и больных людей госпитализируются для того, чтобы «прокапаться», провести 1–2 раза в год курсы поддерживающей терапии. С точки зрения нормальной медицины – полная глупость. Лечение хронических заболеваний должно быть непрерывным, а не курсовым. Да и затраты на стационарное лечение и лечение осложнений вследствие неадекватной терапии потребляет значительно больше денег, чем если бы лечить правильно.

Большим дядям и тетям станет понятно в этом году, что решить проблему развалившейся первичной медицинской помощи можно только с помощью введения института парамедиков. Не заманить врачей в поселки и деревни, да и делать им там чаще всего нечего. А для парамедиков – в самый раз.  Они будут взаимодействовать с врачом-координатором с помощью телекоммуникационных систем. Ничего необычного – через компьютер, или планшетник, или даже телефон – ох как много можно передать сегодня информации и получить необходимых ответов. Если уже больные самостоятельно лечатся по Интернету (пока это кажется первыми ростками, но вскоре поток вырастет лавинообразно), то парамедик, как посредник между врачом и больным, получает новые огромные возможности. Главное –медицинская помощь становится доступнее. Ведь не все сводится к вызову скорой помощи.

Услышал тут новый термин – нетизация. По-русски – сетизация. Куда не придешь – везде создают социальные сети. Понятно – манит золотой телец, хочется подработать. Но. с другой стороны – почему не использовать эту тенденцию в полезных целях. Выводить с помощью сетей десятки тысяч на площадь можно, а развивать медицинскую или профилактическую помощь –почему нет? Например, пропагандировать «здоровый образ жизни». Ну – не белками и конями, как нам в этом году предложил флагман индустрии здоровья, а вполне по-настоящему. Формируя, к примеру, отрицательный образ курящего человека. Если бросивших курить будет много – инфарктов и инсультов станет меньше.

Я старался быть оптимистом. Если кому-то прогноз показался не сильно жизнеутверждающим – скажу: пессимистический прогноз публиковать я бы не рискнул. И не только потому, что в  праздничные дни никому не хочу портить настроения. Просто самому противно. А так хочется оправдавшихся надежд.

Павел Воробьев

Источник: slon.ru

 

Tags:

Комментариев пока нет.

Добавить комментарий


About Беркегейм Михаил

Я родился 23 ноября 1945 года в Москве. Учился в школе 612. до 8 класса. Мама учитель химии. Папа инженер. Я очень увлекался химией и радиоэлектроникой. Из химии меня очень увлекала пиротехника. После взрыва нескольких помоек , я уже был на учете в детской комнате милиции. У меня была кличка Миша – химик. Из за этого после 8 класса дед отвел меня в 19 мед училище. Где меня не знали. Мой отчим был известный врач гинеколог. В 1968 году я поступил на вечерний факультет медицинского института. Мой отчим определил мою профессию. Но увлечение электроникой не прошло, и я получил вторую специальность по электронике. Когда я стал работать врачом гинекологом в медицинском центре «Брак и Семья» в 1980 году, я понял., что важнейшим моментом в лечении бесплодия является совмещение по времени секса и овуляции. Мне было известно, что овуляция может быть в любое время и несколько раз в месяц. И самое главное, что часто бывают все признаки овуляции. Но ее не происходит. Это называется псевдоовуляция. Меня посетила идея создать прибор надежно определяющий овуляцию. На это ушло около 20 лет. Две мои жены меня не поняли. Я мало времени уделял семье. Третья жена уже терпит 18 лет. В итоге прибор получился. Этот прибор помог вылечить бесплодие у очень многих женщин…