В чем подвох страховой медицины?

Опубликовал sila Как известно, страховые компании, работающие в системе ОМС (обязательного мед. страхования граждан РФ), со страниц и экранов СМИ бьют себя кулаками и прочими выступающими частями в гру дь, утверждая, что в больницах есть ВСЁ. И что ежели Вам засранец-доктор говорит, что для лучшего результата лечения/диагностики Вы можете (или, не дай Бог, Вам необходимо) что-то приобрести где-то вне больницы, или пройти какое-то платное исследование где-то вне больницы, то доктор этот не меньше чем аморальный вымогатель и Вам надлежит немедленно сообщить о данном вопиющем факте куда следует и наглого лекаря тут же к ногтю прижмут. Каленым железом. Благо число желающих поприжимать последнее время в геометрической прогрессии растет.
За врачей других специальностей не скажу, а за своих совсем коллег ортопедов-травматологов очень даже скажу.
9/10 работы современной стационарной ортопедии (по крайней мере экстренной) — это оперативное лечение. Из этих 9/10 большая часть — остеосинтезы, т.е. операции, заключающиеся в репозиции, т.е. устранении смещения костных отломков и последующей их фиксации друг к другу при помощи каких-либо металлоконструкций (пластины, винты, штифты и пр.).  Дальше перелом спокойно срастается, а «железо» удаляется в плановом порядке по показаниям. История остеосинтеза богата и насыщена, вдаваться не стану, речь не об том. Если вкратце — за последние годы методики остеосинтеза шагнули вперед весьма ощутимо и ныне существуют (читай — стали доступны) очень хорошие высокотехнологичные операции. Опять таки, не вдаваясь в детали, хорошесть этих операций заключается в относительно малой инвазивности (т.е. операционная травма как таковая уменьшается в разы) и очень высокой стабильности фиксации отломков промеж собой (в следствие чего функциональная реабилитация, т.е., по сути, выздоровление, ускоряется тоже в разы).
Как же все здорово, может показаться на первый взгляд. Но, истессна, подвох есть. Штука в том, что стоимость металлоконструкций, которые используются в этих операциях, немалая. Ибо «железо» высокотехнологичное. И, чаще всего, не отечественное, увы. Эти металлоконструкции есть на рынке, есть специальные конторы, которые их реализуют.
Источник: newsland.ru
И тут первая неприятность — железо пациент вынужден приобретать за свои кровные. Поскольку, как уже писал, в больнице такого высокотехнологичного нету. Ибо реально дорого, в среднем — 15-30 т руб.  Ежели пациент кроме желания имеет еще и возможность — он вполне может приобрести его сам (естественно, по согласованию или по направлению лечащего врача, чтоб железо именно то, которое нужно) и тогда операция состоится и все будут довольны, насколько это возможно в такой ситуации.  Это не считая повреждений, при которых высокотехнологичная операция является единственно возможным выходом на пути к выздоровлению.  Теперь такая ситуация: в отделение экстренной травмы попадает пациент. С некими тяжелыми повреждениями, требующими высокотехнологичного дорогостоящего лечения. К примеру — сочетанные ушиб головного мозга и тяжелый перелом костей голени со смещением. К примеру, он выжил, прошел реанимацию и переведен в травм. отделение. С целью уточнения диагноза и определения тактики лечения больному показано МРТ черепа. В нашей больнице томографа нет. Их есть в коммерческом центре неподалеку, а за бесплатно там МРТ не делают. У больного выбор — делать это исследование или нет. Предположим, что пациент соглашается и делает МРТ. Далее.  Пациенту показано оперативное лечение перелома костей голени — остеосинтез блокируемым штифтом. Тоже самое, в больнице таких железок нету. Хотя, можно не делать ничего, месяц лежать на скелетном вытяжении, потом гипс еще на 4 месяца. Предположим, что пациент получив от врача полный объем информации (в том числе — и о возможности лечения без дорогостоящих методов) принимает решение и соглашается на блокирующий остеосинтез. Т.е. за свои кровные приобретает железо, привозит доктору, операция состоялась, переломы зажили, больной бегает на своих двоих и все довольны, насколько это возможно.
Далее. Помня о гарантиях государства в отношении здоровья граждан, пациент идет в страховую компанию и говорит: «Ребята, я вот тут травму получал, меня спасли-починили, но на лечение я затратил N рублей. Коли вы такие наши обеспеченцы — отдайте, плз, мне этот N, раз государство расходы на мое лечение покрывать обязалось». А страховая говорит пациенту: «А что мы сразу? Мы деньги </public/redirect.php?url=http%3A%2F%2Fwww.forexclub.ru%2F%3Ffrom%3Dnewsland-49> в больницу исправно переводим, там на все есть и на любую диагностику и на любое лечение. А что Вам там доктора зарядили, зачем Вы что-то где-то купили и за наличные МРТ делали — так это мы знать не знаем.  Разбирайтесь с докторами и с больничной администрацией».
И тут наступает момент истины. Пациент приходит разбираться. К оперировавшему его доктору. Круг замкнулся. И на вопросы о том, кто пациенту расходы на лечение оплатит, доктору и ответить нечего. И если пациент грамотно подойдет к вопросу — то любой мало-мальски грамотный адвокат объяснит при случае суду, что расходы пациент понес по вине больницы, а точнее — персонально лечащего врача и заведующего отделением. И доктора, как миленькие, расходы покроют. Ибо нельзя суда ослушаться.
Или, в лучшем случае — мировое соглашение без всяких судов и юристов, когда врачу проще отдать столько, сколько написано в чеке (который после приобретения металлофиксатора у пациента остался) и ему (врачу) больше моск рушить не будут. И таких случаев было уже несколько. И со мной тоже. И, судя по всему, их будет все больше и больше. Вот так.
И как поступать врачу? Назад в пещеры? Оперировать по методикам 60х годов прошлого века тем железом, которое в больнице осталось? Ну да, страховые эксперты так и говорят: «а чего тут такого, раньше ж не было этих ваших блокирующих штифтов и пластин с угловыми стабильностями, отлично серкляжной проволокой кости между собой скручивали и все были счастливы». Только времени на реабилитацию в разы больше уходило и процент осложнений (несращений, ложных суставов, вторичных смещений, нестабильностей, вторичных контрактур и пр.пр.) тоже некислый был. Но это так, к слову, если кому-нть результат лечения вообще интересен.  Или всех лечить исключительно консервативными методами, то бишь только гипсом и скелетным вытяжением? Тогда извините, но хоть сколько-то быстрый и при этом хороший результат лечения становится возможен в очень немногих случаях (я отдаю себе отчет в том, что консервативный метод лечения никто не отменял, иногда и он незаменим; но все по показаниям!).
В общем, задумаешься тут. В смысле, что когда пару раз пол-зарплаты отдаешь за операцию, которую сам же и сделал. Причем тому, кому сделал.  Однозначно радует только то, с применением высокотехнологичных методов функциональный результат лечения остается очень даже хорошим, несмотря ни на какие медико-экономические аспекты ))))
Далее. По тем или иным причинам такое железо в обыкновенных городских, районных и пр. больницах отсутствует (по крайней мере, я ни разу не видел и большинство моих коллег тоже не). А в большинстве случаев, то, которое присутствует.. На него без слез не глянешь, какие уж тут высокотехнологичнные методы… Соответственно, если у пациента есть желание, чтоб в его лечении применялись современные методы, а доктор этими методами владеет, почему бы эти прогрессивные методы не применить?

Комментариев пока нет.

Добавить комментарий


About Беркегейм Михаил

Я родился 23 ноября 1945 года в Москве. Учился в школе 612. до 8 класса. Мама учитель химии. Папа инженер. Я очень увлекался химией и радиоэлектроникой. Из химии меня очень увлекала пиротехника. После взрыва нескольких помоек , я уже был на учете в детской комнате милиции. У меня была кличка Миша – химик. Из за этого после 8 класса дед отвел меня в 19 мед училище. Где меня не знали. Мой отчим был известный врач гинеколог. В 1968 году я поступил на вечерний факультет медицинского института. Мой отчим определил мою профессию. Но увлечение электроникой не прошло, и я получил вторую специальность по электронике. Когда я стал работать врачом гинекологом в медицинском центре «Брак и Семья» в 1980 году, я понял., что важнейшим моментом в лечении бесплодия является совмещение по времени секса и овуляции. Мне было известно, что овуляция может быть в любое время и несколько раз в месяц. И самое главное, что часто бывают все признаки овуляции. Но ее не происходит. Это называется псевдоовуляция. Меня посетила идея создать прибор надежно определяющий овуляцию. На это ушло около 20 лет. Две мои жены меня не поняли. Я мало времени уделял семье. Третья жена уже терпит 18 лет. В итоге прибор получился. Этот прибор помог вылечить бесплодие у очень многих женщин…