В конце 1984 года меня пригласили в институт хирургии им. А.В. Вишневского: здесь при операции на сердце впервые применяли кровезаменитель перфторан, разработанный учеными Института биофизики АН СССР.В конце 1984 года меня пригласили в институт хирургии им. А.В. Вишневского: здесь при операции на сердце впервые применяли кровезаменитель перфторан, разработанный учеными Института биофизики АН СССР. Готовясь к операции, хирурги достали из холодильника флакон с голубоватой жидкостью, которой предстояло защитить миокард. «Голубая кровь…» — напросилось невольное сравнение. Под таким заголовком и вышла моя статья в «Известиях», а потом это название пошло по всем публикациям на эту тему.
Изобретение было революционным в хирургии: стандартного, общепринятого заменителя крови в мире не существовало, хотя поиски шли. Препарат блестяще прошел клинические испытания и был даже выдвинут на Государственную премию СССР. Но тут-то и начались его злоключения. Поползли слухи, что препарат повинен в ряде смертей, а руководитель работ профессор Феликс Белоярцев проводил опыты на людях… Сотрудников лаборатории то и дело вызывали в прокуратуру, в «компетентные органы». Говорили о некоем письме, разоблачающем козни разработчиков.
В скандале прослеживался почерк неудачливых конкурентов: в ЦНИИ гематологии и переливания крови тоже работали над подобным кровезаменителем, но он оказался настолько токсичным, что его сняли с клинических испытаний. А поскольку в программе участвовали видные чиновники Минздрава СССР, то там тоже постарались скомпрометировать новинку.
И разработчики перфторана, и медики, его применявшие, обратились ко мне, как к автору первого материала, за помощью. В те времена публикация в «Известиях» была равносильна директиве. Я подготовила статью. А когда позвонила Белоярцеву для уточнения кое-каких деталей, его уже не было в живых: ученый, не выдержав травли, покончил с собой.
Я поставила в известность секретариат. Игорь Голембиовский, в то время ответственный секретарь «Известий», велел мне «сидеть тихо» — статью подготовили к выходу.
Но дотошность не давала мне покоя: что за письмо было в «органы»? И было ли оно вообще? И я позвонила в пресс-службу КГБ. Мне обещали перезвонить. Но позвонили главному редактору И. Лаптеву. Высокий чин возмущался сотрудницей, которая за какого-то самоубийцу вступается!
Статью из номера сняли. Меня «секли» со всех сторон: «Кто тебя просил звонить?!» Я рыдала… Коллега из «Литературки» предложила напечатать статью у них. Она там вышла — почти на полосу. Раскритикованные в ней лица и ведомства промолчали. А вскоре в «Советской России» появилась уничтожающая, разоблачительная статья о перфторане и его разработчиках…
Лаптев на летучке высказался в том смысле, что, к счастью, мы не напечатали статью Ивченко, чем избежали грандиозного скандала. А меня вызвал «на ковер».
Я не слыла маститым автором, к которому было безграничное доверие, но стояла на своем как бастион: я настолько — до мелочей — владела ситуацией, что без труда разбила доводы оппонентов из «Советской России» и даже редактора заставила усомниться в их правоте. Внимательно выслушав, он сказал: «Ваша убежденность делает вам честь».
Словом, этой «голубой кровью» я много попортила крови своей. Но время все поставило на свои места. Ряд публикаций на тему возвращения «голубой крови» прошли в «Известиях» и в других газетах. Перфторан существует, применяется, пользуется у медиков большим спросом. А я горжусь тем, что известинцы внесли свой вклад в победу справедливости.
Лидия Ивченко, в 1969-1994 гг. корреспондент социально-экономической
редакции «Известий», освещавший медицинские новости и проблемыЧитайте
также «Покушение на логотип»
Источник: Известия.RU