секретная клиника для священников-педофилов

Договоренность о том, чтобы провести с ними день, вполне понята по сути: никаких настоящих имен, никаких подробностей о причине пребывания здесь, в доме для священников, в некоем бразильском городкеРокко Котронео,
Луис, Жайме, Фелипе и другие обедают за десять минут, обмениваясь нескольким словами. На столе – рис и фасоль, мясо, манго и бананы из сада. В Барретос (город в Бразилии. – Прим. ред.) жарко, как, впрочем, и круглый год. Отец Марио встает, и все, перекрестившись, уходят, а Фелипе бежит на кухню, чтобы помыть посуду – сегодня его очередь.
Потом все поднимаются в зал. Начинаются послеполуденные занятия, чтение, молитвы, кто-то сидит за компьютером, другие заняты какой-то работой. У кого-то встреча с Нильдой, психиатром. Луису и другим – от 30 до 40 лет, они одеты в майки и джинсы, у них оливковый загар, а в речи слышится южный акцент, но одновременно и акцент, присущий жителям северо-востока.
Договоренность о том, чтобы провести с ними день, вполне понята по сути: никаких настоящих имен, никаких подробностей о причине пребывания здесь, в доме для священников, в некоем бразильском городке. Этого заведения как будто бы и нет, у него нет названия, о его деятельности ничего не удастся найти в церковных документах. Но бразильские священники, у которых имеются некие серьезные проблемы, знают о нем или что-то слышали, и в их телефонной книжке есть телефон заведения. Оно существует несколько лет, им руководят итальянские священники.
«Даже мы не знаем, как правильно называть наш дом, – поясняет отец Анджело Форнари, из Кремоны. – Назвать его центром поддержки священников, испытывающих трудности? Можно назвать и маленькой провинциальной клиникой…». Звучало бы отвратительно: клиника для священников с сексуальными отклонениями, или еще хуже – страдающих педофилией. Но это важная часть настоящей истории. В этой самой большой католической стране мира случаи насилия над несовершеннолетними по-прежнему происходят. Сведения о подобных инцидентах просачиваются, как и слухи о существовании специализированных центров вроде этого.
Барретос, в 400 км от Сан-Паулу, – это не очень бразильская Бразилия: здесь нет пляжей, вместо самбы звучат баллады, это страна ковбоев, которые говорят по-португальски. Вокруг городка произрастает лишь сахарный тростник и протираются апельсиновые рощи. Священники из Конгрегации Ges? Sacerdote приехали сюда 40 лет назад: в Италии их зовут отцами Вентурини, по имени основателя, священника из Тентино, который основал общество в 1926 году. В Бразилии они осуществляли миссию, ради которой родились: священники помогают другим священникам, когда их выбор подвергается испытаниям человеческими слабостями или их поведение выходит за рамки норм. В Барретос мы прибыли по подсказке некоторых экспертов по проблемам педофилии в Католической церкви Бразилии, а также по просьбе семей, переживших трагедию. Последние громко возмущаются поведением церковных иерархов: по их словам, те скрывают священников-преступников от правосудия, прячут их в «клиниках».
Итальянские священники уверенно отвергают эти обвинения. «Здесь нет скрывающихся от закона», – говорит падре Анджело, руководитель Конгрегации. Вместе с тем, он признает, что центр не занимается этими проблемами. «Мы получаем сигналы от епископов, требования принять священников, у которых возникли серьезные проблемы. Мы не знаем и не хотим знать, какие у них отношения с правосудием. Церковь покрывает? Мы не хотим скандалов, это верно. И вполне справедливо, что лечение человека происходит прежде всего остального. Вы думаете, что тюрьма чему-то учит?» Падре Анджело рассказывает о человеке, не бывшем священником, чья жена через 20 лет супружеской жизни узнала о том, что он регулярно насиловал дочерей. «Узнав об этом, мы вызвали не полицию, а психолога».
«Клиника» для священников – двухэтажный домик, в двух шагах от церкви Nossa Senhora do Rosario. Никто в Барретос не знает о деятельности клиники, лишь о нормальной жизни священнослужителей. Гости принимаются лишь после прохождения проверки и тестирования. Падре Марио Револьти, 70 лет, из Трентино, работает здесь главным психологом. Нахождение в клинике не превышает 6-7 месяцев.
В последние три года через этот центр прошли около 80 священников – не больше 5 или 6 за один раз, и результаты хорошие. Некоторые, их меньшинство, решили оставить службу, другие вновь вернулись в Церковь, но, естественно, сменили местожительство. Очень трудно узнать подробности, но, по словам отца Марио, многие испытывают недостаток в «сексуальной жизни». Общие проблемы связаны и с деньгами: долги, азартные игры, клептомания. Священники из Барретос говорят, что не имеют контактов с эмиссарами из Рима. Их работа полностью не зависима от иерархов. Абсолютная тайна сохраняется и в отношении другой структуры, открывшейся в последнее время в Сан-Паулу, – l’Istituto Terapeutico Acolher.
Руководитель института, священник с достойной биографией падре Эденио Вале – теолог, психолог и заместитель ректора в местном Католическом университете. Заведение расположилось в доме в центре города: в отличие от Барретос, священники здесь не живут, а приходят сюда на лечение. Психологи, работающие здесь, не имеют права разговаривать с посторонними посетителями.
Падре Эденио соглашается на телефонный разговор. Он признал, что получил около 500 просьб об оказании помощи, сегодня курс лечения проходят 80 человек. Местная система аналогична той, что действует в Барретос, священники со своими проблемами обращаются сюда. Если священнослужитель готов лечиться, он ищет жилье в Сан-Паулу и начинает курс лечения. Падре Эденио также отрицает, что «прячет» священников, но признается, что не контролирует некоторые ситуации. Случаев педофилии достаточно, говорит он, но криминальных историй, «о которых кричит пресса», не больше десятка во всей Бразилии.
Источник: InoPressa.ru

Комментариев пока нет.

Добавить комментарий


About Беркегейм Михаил

Я родился 23 ноября 1945 года в Москве. Учился в школе 612. до 8 класса. Мама учитель химии. Папа инженер. Я очень увлекался химией и радиоэлектроникой. Из химии меня очень увлекала пиротехника. После взрыва нескольких помоек , я уже был на учете в детской комнате милиции. У меня была кличка Миша – химик. Из за этого после 8 класса дед отвел меня в 19 мед училище. Где меня не знали. Мой отчим был известный врач гинеколог. В 1968 году я поступил на вечерний факультет медицинского института. Мой отчим определил мою профессию. Но увлечение электроникой не прошло, и я получил вторую специальность по электронике. Когда я стал работать врачом гинекологом в медицинском центре «Брак и Семья» в 1980 году, я понял., что важнейшим моментом в лечении бесплодия является совмещение по времени секса и овуляции. Мне было известно, что овуляция может быть в любое время и несколько раз в месяц. И самое главное, что часто бывают все признаки овуляции. Но ее не происходит. Это называется псевдоовуляция. Меня посетила идея создать прибор надежно определяющий овуляцию. На это ушло около 20 лет. Две мои жены меня не поняли. Я мало времени уделял семье. Третья жена уже терпит 18 лет. В итоге прибор получился. Этот прибор помог вылечить бесплодие у очень многих женщин…